«Остерегайтесь тех, кто хочет вменить вам чувство вины, ибо они жаждут власти над вами», – говорил Конфуций за много сотен лет до появления теории нейролингвистического программирования.

Bы обратили внимание, как вас сегодня пытаются запугать и пристыдить разными способами, порой самыми невероятными и извращенными?! В ход идет все – от легенд об орках и эльфах до контента компьютерных игр и визитов звезд Голливуда (куда же без них).

Понимание принципов манипулирования нашим коллективным бессознательным и секретов обработки наших национальных ран – ключ к нашей моральнопсихологической устойчивости. Если мы знаем, на какие клавиши нашей психики нажимает пропаганда, мы становимся перед ней практически неуязвимыми – как на уровне личности, так и на уровне нации.

Не секрет, что трагические события, например, военные действия, долго хранятся в памяти отдельных народов или этносов и представляют собой глубинную национальную травму. Для греков это – падение Константинополя в 1453 году; для чехов – битва на Белой горе 1620 года; для чеченцев и ингушей – трагическая дата начала депортации в Казахстан 23 февраля 1944 года; для ортодоксальных евреев – разрушение царем Вавилонии Навуходоносором II иудейского храма в Иерусалиме в 586 г. до н. э.

Национальная травма не обязательно связана с конкретной датой, она может сформироваться в результате длительного периода унижения и угнетения этноса его более сильным соседом: например, шведом, немцем, поляком или русским.

Бабушка с красным знаменем и Родина-мать.

Пример реактивации глубокой национальной травмы потомков советских народов – Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.

Сюда, разумеется, относится порабощение отдельных народов империями. Такие травмы могут длительное время дремать, однако они реактивируются и становятся мощной психологической силой для народов в период конфликтов и во времена, когда идет перестройка коллективного бессознательного или требуется подтверждение национальной идентичности.

Некоторые политические лидеры на интуитивном уровне умеют возбуждать избранные травмы народа и использовать их как топливо для поддержания конфликта с представителями других групп и этносов, даже если корни этого противостояния имеют экономическую или политическую природу.

Реактивируя избранную травму, члены больших групп могут устанавливать связь друг с другом, поддерживать общее чувство «нас как единого целого» и, опираясь на память общих предков (при их наличии!), бороться с угрозами и врагами в настоящее время.

Как ни печально это отмечать, травмы и генетический опыт одних народов не имеет аналогичного значения для других и не терзает их душу и сердце. Попытки искусственно добыть топливо для поддержания межнационального конфликта враждебной стороной нередко проваливаются: в-первую очередь потому, что легенды, рождаемые пропагандистами, выдают их собственную национальную идентичность и вызывают у тех, на кого они направлены, в лучшем случае недоумение.

Избиение младенцев.

Трагические события, описанные только в Евангелии от Матфея, нашли широкое отражение в искусстве эпохи Возрождения и религиозной литературе. Предполагается, что свыше 2000 лет назад правитель Иудеи царь Ирод приказал избить всех мальчиков в возрасте до двух лет в городе Вифлееме ради того, чтобы убрать будущего конкурента за власть. В переносном значении фраза означает чрезмерную и необоснованную жестокость по отношению к беззащитным людям. Стоит отметить, что упоминания о жестоком приказе иудейского царя отсутствуют в античных источниках и даже в трудах «Иудейские древности» историка Иосифа Флавия. Многие ученые полагают, что в действительности ничего подобного не происходило.

Избиение младенцев (картина). Никола Пуссен

Как утверждает всемирно известный специалист по клиническому психоанализу Вамик Волкан, после нанесения массовой травмы большой группе людей от лиц с другой групповой идентичностью у жертвы появляются следующие переживания:

1. Чувство виктимизации и перенесенной дегуманизации.

2. Чувство явной боли, скрытого стыда и унижения вследствие собственной беспомощности.

3. Чувство вины выживших при гибели других.

4. Неспособность к самоутверждению;

5. Усиление «плохих» предрассудков.

6. Зависть к подавляющей стороне и защитная идентификация с ней.

7. Сложность, а часто и неспособность оплакать утраты и др.

Если народу не удается найти решение для излечения этой травмы после ее получения, эта задача перекладывается на будущие поколения. Потомки в итоге оказываются связанными одним и тем же представлением о значимом событии, которое и закрепляется в так называемом коллективном бессознательном.

Этносы также склонны мифологизировать истории, связанные с трагедией предков, наделяя врагов ролью злодеев, а своих предков – ролью героев. Так работает механизм психологической защиты и акцептирования травмы на уровне нации.

В основе исторических событий и явлений лежит нейробиология отдельных личностей как лидеров процессов и наций как ведомых и объединенных общей памятью или идеей групп людей.

О том, на какие крючки нас ловит пропаганда, как уберечь себя от чувства коллективной вины и для чего в зоны военных конфликтов приезжает Анджелина Джоли, нам рассказала Анна Шерер, клинический психолог, психотерапевт, психодинамический коуч, член международного общества нейропсихоанализа (NPSA).

Что происходит с нашим коллективным бессознательным?

Анна Шерер: Сегодняшние события – это своего рода коррекция коллективного эмоционального опыта. Мы вынуждены признать, что иметь собственную идентичность, ценности и ресурсы недостаточно – необходимо иметь возможность их защищать. Коллективное бессознательное – это общий для большой группы (например, народа или этноса) эмоциональный опыт, который передается из поколения в поколение. Он существует в виде метафор, мифов и легенд, образов героев и врагов, моделей поведения, стереотипов и морально-этических установок.

Как и индивидуальное, коллективное бессознательное хранит ролевую модель или образ для идентификации. Наиболее ярко ролевая модель представлена в образе былинного русского богатыря: доброго и справедливого, немного наивного, напрочь лишенного западной хитрости.

Когда нужно – он защитит слабого, когда нужно – боярина в чувство приведет, когда нужно – то и врагу от ворот поворот.

Помимо образа героя, бессознательное также содержит неприемлемую для сознания информацию. В нашем случае это все, что касается конкуренции, агрессии и борьбы за выживание. Во все времена отношение к этим характерологическим особенностям было однозначным: искоренять и подавлять. Такое отношение к агрессии продиктовано особенностями быта и имеет далеко идущие последствия.

На протяжении многих веков единственной формой существования было совместное проживание в миру. Такая форма обусловлена тяжелыми климатическими условиями и огромными территориями. Русский фольклор в разных формах укрепляет взаимодействие, выручку и сотрудничество, порицая и высмеивая индивидуализм. Генетически мы резко негативно относимся к агрессии, однако признаем, что она является необходимым навыком для защиты своих интересов и способом выживать в ситуации острой конкуренции.

Обратимся к хрестоматийному примеру военно-политической фальсификации и дезинформации, известному как «Показания Наиры». Речь идет о показаниях 15-летней кувейтской девушки Наиры ас-Сабах, которые она дала 10 октября 1990 года перед Комиссией по правам человека Конгресса США.

Эмоционально, со слезами на глазах она рассказала, что, работая в одном из кувейтских родильных домов, видела, «как вооруженные иракские солдаты ворвались в него, выбросили из инкубаторов новорожденных детей и оставили их умирать на холодном полу».

Показания Наиры много раз цитировались сенаторами и президентом США Джорджем Бушем и в итоге привели ко вторжению американской армии в Ирак и войне в Персидском заливе. В 1992 году выяснилось, что Наира была дочерью кувейтского посла в США Сауда Нассера ас-Сауда ас-Сабаха, а ее «показания» были выдуманы американским PR-агентством Hill & Knowlton, нанятым правительством Кувейта, с целью дезинформации и манипуляции общественным мнением.

Почему главным оружием современной пропаганды стала откровенная и неприкрытая ложь?

Анна Шерер: «Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!» Удивительным образом эти строчки А. С. Пушкина отражают механизм, благодаря которому столетие за столетием ложь остается столь востребованной формой коммуникации между людьми. Вопреки здравому смыслу, люди верят лжи и буквально тонут в ней.

Современные теории сознания утверждают, что алгоритм принятия решений имеет восходящую структуру. То есть первоначально решение принимается на уровне лимбической системы, в подкорковых структурах головного мозга, где находятся представительства аффектов, чувств и эмоций. Далее, решение сличается с полученным ранее эмоциональным опытом и только затем оно поднимается на уровень сознания, где мы способны его осознать.

Человеку важно находить подтверждение своим мыслям и чувствам. Поэтому мы видим только то, что хотим видеть, верим только тому, во что хотим верить.

Чем сильнее чувство и желание, тем ниже уровень критического мышления, тем быстрее мы попадаемся на удочку лжецов, мошенников и манипуляторов.

Единственный способ противостоять лжи и любым другим манипуляциям – это повышать уровень осознанности, то есть способности отслеживать свои аффекты и одновременно с этим анализировать приходящие извне сигналы, оттачивать навык сопоставлять свои желания с требованиями среды и регулировать свое поведение на основании полученной информации.

В то же время высокий уровень тревоги на протяжении долгого периода времени и информационная изоляция создают условия для развития групповой и индивидуальной паранойи. Она характеризуется спиральной динамикой: идея, которая лежит в основе фабулы параноидного бреда, раскручивается и приобретает катастрофические, порой фантасмагорические очертания. Еще одной особенностью течения этого заболевания является массовое заражение внутри одной группы. Идея передается от человека к человеку, таким образом происходит своеобразное эмоциональное заражение.

Фигура Святого Георгия, поражающего копьем дракона, использовалась в течение многих столетий как составная часть державного российского герба и во многом отражает миссию России. Всадник – воплощение воинской доблести и преданности долгу, а поверженный дракон – мироправитель духов злобы поднебесных, сюжет – победа добра над злом и насилием. Конечно, Георгий Победоносец не был былинным русским богатырем или князем. Он родился на Ближнем Востоке и служил в римском войске, где совершил немало ратных подвигов и чудес, за что был назван Победоносным.

На Руси Георгий Победоносец почитается как защитник православного воинства, а также является ангелом-хранителем и покровителем великокняжеской семьи. Мусульмане почитают его под именем Джурджис и приписывают ему совершение подвигов, в том числе и на территории нынешнего Дагестана, где, по мнению некоторых историков, расположена могила Георгия. В Российской Империи орден «Георгия Победоносца» (высшая награда для солдат) существовал в двух разных формах: кресты – для воинов-христиан и восьмиугольные щиты – для воинов-мусульман. Сегодня одним из важных патриотических символов в России является Георгиевская лента.

Почему провалилась идея вменения коллективной вины и призыва к покаянию?

Анна Шерер: Вина относится ко вторичным эмоциям и проявляется в результате конфликта базовых эмоциональных систем: ЯРОСТЬ и ПАНИКА/ГОРЕ.

Каждый раз, когда ребенок не может удовлетворить свои базовые потребности – физиологические или эмоциональные, – в подкорковых структурах головного мозга активируется система ЯРОСТЬ, нейробиологический субстрат агрессии. Она направляется на тех, кто не может удовлетворить потребности ребенка, в первую очередь, на родителей. Они же являются объектами привязанности, которая обеспечивается системой ПАНИКА/ГОРЕ. Здесь и происходит конфликт. Ребенок опасается потерять объект своей привязанности, поэтому агрессия сдерживается и направляется на самого себя. Так выглядит индивидуальный механизм формирования чувства вины.

В коллективах происходят аналогичные процессы: есть и групповая агрессия, и морально-этическая репрезентация образа родителя. Формирование чувства вины происходит в ситуации, когда выразить агрессию в отношении родительской фигуры невозможно.

Почему пропаганда не сработала? Дело в том, что на Западе сегодня не существует политика, который мог стать прообразом родительской фигуры.

И наоборот, в России есть сильный лидер, чья фигура является идеальным объектом для идентификации. В результате пропагандисты получили обратный эффект – созданные ими шаблоны сработали против них самих, агрессия российского общества перенаправилась на них как на общего врага.

Во имя мира и будущего счастья.

Мальчик Алеша, встречающий российскую армию в Белгородской области, оживляет в памяти общие и понятные национальные символы «сына полка» и «той самой Аленки», знакомой всем с советского детства.

Зачем Анджелина Джоли приезжает в «зоны» боевых действий?

Анна Шерер: Голливуд имеет критически важное значение для управления массовым сознанием, поскольку кино воздействует сразу на несколько органов чувств, в том числе зрение и слух. Реальное изображение активирует зеркальные нейроны, которые являются нейробиологическим субстратом эмпатии. Мы мгновенно откликаемся на любые эмоциональные реакции.

Наш мозг не видит разницы между фантазией и реальностью, и, пользуясь этим, сценаристы, продюсеры и режиссеры проектируют наши эмоционально-поведенческие реакции, а также формируют смыслы и создают фреймы, которые определяют границы и направления нашего мышления. Они создают звезд, которые оказывают влияние на происходящее в мире.

Приезд звезды – это событие, которое привлекает большое количество внимания, как прессы, так и обычных людей. Он подсвечивает тех, на чьей стороне, по их сценарию, находится правда. Этот прием социального доказательства также широко используется в рекламе и политических технологиях.