Д-Р ДЭНИЕЛ ЕРГИН, ЛАУРЕАТ ПУЛИТЦЕРОВСКОЙ ПРЕМИИ И ВЕДУЩИЙ ЭКСПЕРТ ПО ВОПРОСАМ ЭНЕРГЕТИКИ, МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОЛИТИКИ И ЭКОНОМИКИ, ДАЛ ЭКСКЛЮЗИВНОЕ ИНТЕРВЬЮ ЖУРНАЛУ PIPELINE, В КОТОРОМ РАССКАЗАЛ ОБ ОСНОВНЫХ ФАКТОРАХ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ МИРОВОЙ ЭНЕРГЕТИКИ И РЕШАЮЩЕЙ РОЛИ БЛИЖНЕГО ВОСТОКА.

По вашей оценке, какие факторы в настоящее время оказывают самое большое влияние на мировые цены на нефть?

Д-р Ергин: Самые значительные факторы – это поразительный рост добычи сланцевой нефти в США, вялый глобальный спрос, борьба за рыночную долю, неопределенности геополитического характера и возвращение дополнительной иранской нефти на рынок.

Какие основные силы определяют будущее нефтегазовой промышленности?

Д-р Ергин: Мы уже заметили, какое влияние инновации в виде добычи сланцевого газа и трудноизвлекаемой нефти оказывают в общемировом масштабе – это проявляется и в ценах, и в изменении баланса международного газового бизнеса, и даже в изменении геополитического баланса. Если бы добыча нефти в США с 2008 г. не увеличивалась на почти 5 млн баррелей в день, оказался бы Иран сейчас за столом переговоров, возможно было бы не отменять санкции?

В связи с изменением ситуации на Ближнем Востоке спрос станет во многом зависеть от появления более эффективных транспортных средств и электромобилей. Вопросы изменения климата также будут важным фактором, влияющим на выбор вариантов выработки электроэнергии, а также на способности промышленности управлять затратами.

Всем нам приходилось слышать о различных вариациях на тему противостояния между ОПЕК и разработчиками сланцевых углеводородов в США: разве мир уже тесен, чтобы эти соперники могли работать в условиях здоровой конкуренции?

Д-р Ергин: Сейчас мы наблюдаем ситуацию, противоположную той, которая возникла с начавшимся в 2004 г. сырьевым суперциклом. Тогда спрос был высоким, а предложение – недостаточным. Теперь же спрос вялый, а предложение увеличивается. Понятно, что устойчивость сланцевой нефти в США была недооценена, равно как и ее эластичность при низких ценах.

То, что действительно происходит сейчас, – это борьба за долю на рынке, и в нее вовлечены не только добывающие компании стран Персидского залива, но и США, Западной Африки, Латинской Америки, России, Канады и др.

Производители стран Персидского залива пришли к выводу, что продолжение предыдущего курса на снижение объемов добычи для стабилизации цен приведет лишь к появлению на рынке более конкурентоспособных производителей, что повлечет за собой еще большее сокращение объемов добычи. Они не заинтересованы в повторении кризиса 1980-х гг. Поэтому сейчас в воздухе витает вопрос: когда и в каком объеме санкционная иранская нефть вернется на рынок, попытается ли Иран вернуть себе долю рынка как можно быстрее или же будет продавать дополнительную нефть, руководствуясь стратегическими соображениями?

Какие возможности будут иметь страны Персидского залива и другие нефтедобывающие страны в будущем?

Д-р Ергин: Самый главный вопрос – это то, как за счет нефтегазовых доходов обеспечить прочный фундамент для долгосрочного роста и устойчивость от изменений на энергетических рынках.

Если предположить, что соглашение по иранской ядерной сделке будет достигнуто, многое будет зависеть от взаимоотношений Ирана со своими соседями и его региональных амбиций.

В недавнем исследовании Управления энергетической информации США (EIA) было выдвинуто предположение о том, что в 2016 году добыча стран, не входящих в ОПЕК, будет падать, и это даст ОПЕК возможность увеличить квоты. Как, по вашему мнению, ОПЕК отреагирует на возвращение иранской нефти с учетом поставок новой нефти из Индонезии?

Д-р Ергин: Низкие цены уже сказываются на объемах инвестиций: в краткосрочной перспективе это заметно на уровне Северной Америки, а в долгосрочной – по всему миру. В 2016 г. мы увидим сокращение объема добычи стран, не входящих в ОПЕК. Что касается возвращения Ирана, ситуация будет зависеть от дня начала практической реализации договоренностей (implementation day), то есть будет означать снятие санкций с Ирана.

По нашим оценкам, это произойдет не ранее весны 2016 года. Я не думаю, что у ОПЕК возникнут сложности с возвращением иранской нефти. Проблема, скорее, будет заключаться в более жесткой рыночной конкуренции, так как Иран будет стремиться восстановить свои позиции.

Как вы считаете, почему в настоящее время наблюдается повышенный интерес к инновациям в сфере энергетики? Какие инновации в энергетике кажутся вам наиболее интересными?

Д-р Ергин: Растущие потребности по всему миру в сочетании с усиливающейся ролью заботы об окружающей среде, а также стремление к диверсификации, – вот те факторы, которые движут инновациями в настоящий момент.

Ну и, разумеется, интерес к инновациям подогрел недостаток предложения начиная с 2003 г. и далее. Как это ни парадоксально, но сейчас низкие цены также стимулируют инновации как способ управления затратами. В огромной степени на развитие инноваций повлияла сланцевая революция в нефтегазовой отрасли – добыча сланцевого газа и нефти низкопроницаемых коллекторов. В центре внимания также развивающиеся технологии накопления энергии, которые смогут решить основную проблему с перебоями энергии, полученной из возобновляемых источников.

Достаточно ли усилий прилагают страны Ближнего Востока для улучшения энергоэффективности? Каковы наибольшие достижения в этом направлении?

Д-р Ергин: В плане улучшения энергоэффективности, безусловно, предстоит еще большая работа. Мы видели примеры использования технологий в зданиях и последующее сокращение энергопотребления на 30% и более. И у таких технологий быстрая самоокупаемость. Для некоторых стран ближневосточного региона улучшение энергоэффективности и более рациональное использование энергии означает не столько использование нефти для выработки электроэнергии, сколько генерирование дохода за счет ее экспорта. Разумеется, возникает проблема с ценами на электроэнергию на внутреннем рынке.

Настало ли время для нефтегазодобывающих государств начать более серьезно относиться к возобновляемой энергии?

Д-р Ергин: Вопросы по возобновляемым источникам энергии стоят на повестке дня, и их будет еще больше после парижской конференции по климату в декабре. В моей книге «The Quest» рассказывается о том, как 40 лет назад зародились солнечная и ветроэнергетика, как эти отрасли развивались и каким может быть их будущее. Сейчас мы наблюдаем интенсивное развитие в этих отраслях.

В 2014 г. было продано в 70 раз больше фотоэлектрических модулей, чем в 2003 г. Это значительный рост. Но солнечная энергия составляет лишь один процент от всемирного производства электроэнергии. Согласно новым сценариям, подготовленным IHS, мы ожидаем, что к 2040 г. доля солнечной энергетики во всемирном производстве электроэнергии достигнет либо 4% по сценарию «Конкуренция», либо 9% по сценарию «Автономия».

Результаты сценария «Автономия» особенно наглядно подтверждают такие выводы применительно к Ближнему Востоку. К 2040 г., согласно «Автономии», солнечная энергетика могла бы обеспечивать 21% выработки электроэнергии по всему региону. Что же касается нефти, то ее доля снизится с 30% в 2015 г. до 11% к 2040 г., а спрос на электроэнергию в регионе к этому времени значительно вырастет.

Д-р Дэниел Ергин – вице-председатель компании IHS, которая специализируется на глобальных исследованиях и информационных продуктах и оказывает услуги для нефтегазовой промышленности по всему миру, а также учредитель IHS Cambridge Energy Research Associates.

Интервью впервые было опубликовано в журнале Pipeline Magazine, в ноябре 2015 г.